Надобно так себя приучить, чтобы ум как бы плавал в Законе Господнем, которым руководствуясь, должно управлять жизнь свою.

(1Кор.6:12–20; Лк.15:11–32)

О чем ни говорит нам неделя блуднаго! Говорит и о нашем покое и довольстве в доме Отца Небесного, и о безумном нашем порыве из-под блюстительства Отчего на свободу необузданную, и о богатстве наследия, присвоенного нам, несмотря на непокорность, и о безрассудной растрате его на всякие непотребства, и о крайнем, вследствие того, обеднении нашем. Но говорит затем и о том, как кто опомнивается и в себя пришед, замышляет и решается возвратиться к Отцу многомилостивому, как возвращается, как любовно приемлется и восстановляется в первое состояние. И кто здесь ни найдет благопотребного для себя урока?

В доме ли отчем пребываешь, не рвись вон на свободу. Видишь, чем кончился подобный опыт! Убежал ли и проматываешься, остановись поскорей. Промотал ли все и бедствуешь, решайся поскорей возвратиться и возвратись. Там ждет тебя всякая снисходительность, прежняя любовь и довольство. Последний шаг – самый нужный. Но распространяться насчет его нечего. Все сказано коротко и ясно. Опомнись, решись возвратиться, встань и спеши ко Отцу. Объятия Его отверсты и готовы принять тебя.

Крестьянин и Лошадь

Крестьянин засевал овес;

То видя, Лошадь молодая

Так про себя ворчала, рассуждая:

«За делом столько он овса сюда принес!

Вот, говорят, что люди нас умнее.

Что может быть безумней и смешнее,

Как поле целое изрыть,

Чтоб после рассорить

На нем овес свой по-пустому?

Стравил бы он его иль мне, или гнедому;

Хоть курам бы его он вздумал разбросать,

Все было б более похоже то на стать;

Хоть спрятал бы его: я видела б в том скупость;

А попусту бросать! Нет, это просто глупость».

Вот к осени меж тем овес тот убран был,

И наш Крестьянин им того ж Коня кормил.

Читатель! Верно, нет сомненья,

Что не одобришь ты конева рассужденья;

Но с самой древности, в наш даже век,

Не так ли дерзко человек

О воле судит Провиденья,

В безумной слепоте своей,

Не ведая его ни цели, ни путей?

   I. В Малой Азии, в области Фригии, жил богатый и сановитый человек, по имени Филимон. Услышав проповедь апостолов, он обратился в христианство, а потом сам был причислен к семидесяти апостолам. У него был раб Онисим, впоследствии св. апостол Онисим, один из семидесяти, память коего совершается ныне. Провинившись в чем-то пред своим господином и боясь наказания, он бежал в Рим, где в то время проповедывал евангелие апостол Павел. Онисим последовал за ним; принял от него крещение и не покидал апостола даже и в заточении его. Ап. Павел очень полюбил своего новаго последователя, «вернаго и возлюбленнаго брата нашего», как он называет его в своем послании к колоссянам. В то же время он написал «Послание к Филимону», господину Онисима, и просил его простить последняго. «Молю тебя, писал он Филимону, о моем чаде, егоже родил я в узах моих; ты же прими его, как родного сына моего». Так отзывался апостол об Онисиме. Филимон не только простил Онисима, но и отпустил его на волю. Тогда еще с большею ревностию стал служить Онисим апостолу Павлу и по смерти его сам стал проповедывать евангелие в Испании, Греции, малой Азии и уже в старости был поставлен епископом ефесским после Тимофея и Иоанна Богослова.

   Когда во время Траяна было воздвигнуто гонение на христиан, Онисим за обращение язычников был призван на суд в Рим и там просидел 18-ть дней в тюрьме, а потом сослан в заточение в Путиоль, город в Кампании, в Италии. Но и там он не оставлял проповеди Христовой, во второй раз был призван на суд и в 109-м году побит камнями, по другим, — после истязаний казнен. Мощи св. Онисима — в Константинополе.

   II. Обращение св. апостола Павла и Филимона с Онисимом, полное христианской любви, дает нам, возлюбленные во Христе братия, побуждение побеседовать сегодня с вами о том, какия должны быть отношения господина к слуге. 

   а) Отношение между домохозяевами и прислугою должно основываться, подобно другим семейным отношениям, на указаниях слова Божия, т. е. на началах нравственных. 

    Слуги, по выражению слова Божия, суть домочадцы. Поэтому господа не должны смотреть на них, а они в свою очередь на своих господ, как на людей друг другу совершенно чужих и ничем, кроме внешняго договора, между собою не связанных. Сближаясь между собою по требованию взаимных нужд, они могут и должны преобразовывать это сближение в такой союз, который объединял бы их интересы, не только материальные, но и духовные, и располагал бы к родственному участию друг в друге. Такое именно отношение между господами и слугами представляется, по изображению священнаго писания, в жизни древних праведных патриархов. В законе Моисеевом постановления, касающияся рабов, выражают также взгляд на них, как на младших членов семейства.

    Христианство вполне выяснило и утвердило этот взгляд. С распространением веры Христовой, каждый дом, принимавший св. крещение, получал характер малой церкви Христовой (Филим. 1:2), а духовная связь между всеми домашними сообщала и внешним отношениям этих лиц родственную близость и искренность; дом и семья, так сказать, сливались, и последний слуга, принадлежащий к дому, принадлежал уже и к семье домохозяина.

    У наших предков, не смотря на некоторыя темныя стороны их домашняго быта, отношения между господами и слугами в существе были правильны, имея характер семейных, родственных отношений.

   б) Так ли это ныне? По внешности, отношения между господами и слугами теперь гораздо законнее, чем были прежде, потому что последние теперь пользуются такою же личною свободою, как первые. Всякий вид рабства уничтожен. Нет более места тому произволу в обращении одних людей с другими, который мог доходить и доходил весьма часто до самаго возмутительнаго насилия в те времена, когда права господ были весьма обширны, а служащие им не имели почти никаких прав. Но при всем том ныне, может быть, больше чем когда либо, слышатся взаимныя жалобы господ и слуг друг на друга. От чего это? — Много, конечно, частных оснований и поводов к таким жалобам с одной и другой стороны; но корень зла не в том ли, что нет нравственнаго, в духе Христовой любви, сближения между тем и другим классом людей, а потому нет и живого союза между ними!

    Лучшия качества, с которыми слуга может точно исполнять свои обязанности, состоят в честности и преданности его своему господину; но такия качества весьма много зависят от личнаго нравственнаго влияния господина на слугу. Но если господин относится к слуге, как к рабочей только силе, и никаких других обязанностей к нему не признает за собою, кроме условленнаго вознаграждения ему за его работы: то какое же нравственное влияние может иметь он на слугу и чего может требовать от него, кроме наружной исправности?

   Как мало домохозяева думают о христианском обращении с своею прислугою, видно между прочим из того, что важнейшия нужды слуг, именно религиозныя, оставляются ими большею частию без всякаго внимания. Так, чрезмерное усиление промышленных занятий во многих местах уничтожает различие между будничным и праздничным временем. Древняя заповедь Божия: шест дней делай и сотвориши в них вся дела твоя; седьмый же день, суббота, Господу Богу твоему, забывается. Не только впрочем на фабриках и подобных заведениях, но и в обыкновенных домашних хозяйствах, слуги часто не имеют свободных часов для того, чтобы участвовать в праздничном богослужении. Чрез это целый класс христиан отвыкает от церкви, лишается благодетельнаго воспитательнаго влияния ея, грубеет, развращается и дичает. Не удивительно, если эти люди ищут удовольствий совсем иного рода: грубых чувственных, состоящих главным образом в пьянстве.

   III. И так, согласно наставлению слова Божия, пусть господа смотрят на своих слуг как на своих домочадцев, как на младших членов своей семьи, как на своих братьев во Христе. Только тогда водворится между ними христианская любовь ко взаимной и духовной и вещественной пользе. (Сост. Г. Д-ко по «Нравств. богосл.» прот. Фаворова и др. источн.). 

Источник: http://azbyka.ru/days/2016-02-28 http://azbyka.ru/otechnik/Grigorij_Djachenko/polnyj-godichnyj-krug-kratkikh-pouchenij-sostavlennykh-na-kazhdyj-den-goda/9_24