И. Медведева, Т. Шишова "Куклотерапия, или что такое драматическая психоэлевация" ~ Советы православного психолога
Опубликовано: 21-04-2012, 14:56Комментариев: 0
 |
Ирина Медведева, Татьяна Шишова. "Куклотерапия, или что такое драматическая психоэлевация" |
| Несколько лет назад, когда мы только начинали работать с трудными детьми, нам и в голову не приходило, что эта во многом интуитивная работа незаметно вырастет в нечто более серьезное и заставит нас задуматься над какими-то новыми принципами воспитания и психокоррекции. Сначала нам просто хотелось выявить основные проблемы невротичных детей и попробовать решить их, выдвинув на первый план ложный мотив — «поучиться на артистов». Затем стали вырисовываться иные подходы. Например, мы задумались над тем, что стоит за детскими страхами, агрессивностью, тиками, энурезом, на какую скрытую «поломку» указывает тот или иной очевидный симптом: И как наладить поломанный механизм, не повредив при наладке другие детали? Метод драматической психоэлевации (создан в 1990 году) — это оригинальный метод психотерапии детей, страдающих невротическими и сходными пограничными расстройствами (страхи, агрессивное поведение, повышенная застенчивость, избирательный мутизм, легкая степень аутизма, логоневроз, энурез и астма невротического происхождения, тики, навязчивости, демонстративное и асоциальное поведение, в том числе воровство и т.д.). В отличие от психодрамы наш метод не относится в чистом виде к разряду групповых, скорее его можно определить как индивидуально-групповой. Мы занимаемся с небольшой группой детей (6-8 человек), но начиная со второго занятия, каждый ребенок получает индивидуальное домашнее задание; мы проводим индивидуальную работу с родителями. Словом, каждый ребенок идет по индивидуальной программе в условиях группы. Основополагающий принцип нашей методики — это не лечение отдельного невротического симптома или симптомов, а стремление гармонизировать деформированную психику в целом. Психодрама в большей степени фиксирована на событии как на главном травмирующем факторе, а метод драматической психоэлевации уделяет основное внимание особенностям данной конкретной личности, не справляющейся с какой-либо ситуацией. В конце концов, очень многие дети переживают испуг, ссоры родителей, уход отца из семьи, отчасти лишаются родительского внимания, если в семье появляется малыш. В общем, мало ли что случается в жизни детей? Но одни переживают то или иное событие без ущерба для психики, а другие невротизируются. И нам представляется более интересным и продуктивным постараться понять, какие личностные особенности предрасполагают, если так можно выразиться к «психическому травматизму». Та внутренняя «поломка», о которой мы уже упомянули, была нами названа патологической доминантой. Под патологической доминантой мы понимаем основной нервнообразующий психологический изъян. Конечно, нервный ребенок — это, как правило, «букет» поведенческих изъянов. И чем сложнее случай, тем этот букет пышнее. Но мы не десятки, а уже сотни раз убежда-лись в том, что выделить патологическую доминанту все-таки возможно, и целесообразно. При определении патологической доминанты невозможно пользоваться готовыми рецептами. Каждый случай стоит рассматривать как уникальный. Однако определить доминанту — это еще полдела. Дальше с ней надо работать. И тут, наверное, уместно вспомнить один из основополагающих принципов классической психодрамы. Ее создатель Якоб Морено призывал «выгнать демонов из укрытий». Мы же, помня о том, что демон — это падший ангел, стремимся как бы снова поднять его, возвысить, элевировать . Если не до ангельского лика, то хотя бы до человеческого лица. Оттого и назвали свой метод методом драматической психоэлевации («elevare» no лат. «поднимать», «восходить»). Какой соблазн возникает, когда видишь недостаток, порок, лежащий в основе психической деформации? Устранить, искоренить — изъять. Этого, как правило, ждут и родители, не понимая, что ничего нельзя искоренить, не нарушив сложнейшую корневую систему души. Об опасности нарушения природной экологии вроде бы все уже понимают, а когда речь заходит о человеке, да еще маленьком, незрелом, почему-то считается, что из него можно вырастить все, что угодно. Хотя никому не придет в голову утверждать, что завязь яблока можно превратить в плод сливы. Нам кажется, что воспитание (и как часть его — психокоррекция) меньше всего должно походить на опыты в области генной инженерии. Частенько слышишь от родителей: Он у нас такой робкий! А ведь в современной жизни надо уметь работать локтями. Сделайте что-нибудь!... То есть, по существу, тебя просят зайца сделать волком. Наш метод призывает идти по другому пути. Сначала выяснить, кто же все-таки прячется под маской зайца, а потом элевироватъ данную конкретную личность. Ведь с недостатками, деформирующими поведение и пагубно сказывающимися на всей жизни, существовать очень трудно, трудно и ребенку, и всем его близким. Выясняется очень интересная вещь. Почти любой недостаток можно повысить до уровня достоинства. Или, если пользоваться нашей терминологией, элевировать. Скажем, жадность. Порок? Безусловно. Тем более, учитывая традиции отечественной культуры. Наверно, приложив нечеловеческие усилия, все-таки можно превратить жадину в мота. Но это обязательно будет человек со множеством грубых личностных искажений (например, у него появятся вспышки внезапной жестокости или болезненный, пусть прямо и не связанный с деньгами, педантизм). Но, с другой стороны, оставлять нескорректированным такой мало симпатичный недостаток тоже нельзя. Так что же делать? Мы бы постарались постепенно превратить жадность в бережливость. Список пороков, которые при целенаправленной работе поддаются психоэлевации, можно продолжить. Застенчивость возвышается до скромности (бесспорного достоинства!), агрессивность — до устойчивой роли защитника слабых, медлительность — до обстоятельности и т.п. Вообще, грамотно обузданная (а не подавленная!) натура — залог психического здоровья. И это еще один аргумент против теории «свободного воспитания», когда дети, якобы, лучше знают, что им нужно, а что вредно, когда во главу угла ставится принцип максимальной приближенности к природе и лозунг «Что естественно, то не стыдно». Хочется сказать несколько слов и о роли художественных образов, метафор в нашей методике. В отличие от психодрамы, где на сцене вновь переживаются нанесшие травму впечатления, на занятиях по нашему методу травмирующие ситуации и эпизоды не показываются, и вообще реальная жизнь минимально фигурирует в лечебных театральных этюдах. Мы придаем исключительное значение метафорической форме не только как наименее травматичной, но и как наиболее эффективной. В «Книге для трудных родителей» мы рассказывали о мальчике из Армении, из Ленинакана, который во время землетрясения потерялся и не мог несколько дней найти мать. Естественно, он попал к нам в жутком состоянии, со всеми признаками тяжелейшей психотравмы — расстройством сна, плаксивостью, агрессивностью, раздражительностью. Руко-водствуясь принципами психодрамы, нужно было бы дать возможность восьмилетнему Вите «отыграть» пережитый им стресс. А мы, ни разу ни в каком контексте даже не упомянув о землетрясении, дали Вите возможность на каждом занятии активно участвовать в театральной игре «Собачья планета», где сюжет был смоделирован таким образом, что Витин герой-кукла всякий раз оказывался абсолютным победителем, спасая (к примеру, от потопа на сказочном острове) не только себя, но и остальных «действующих лиц». Интересно, что вскоре, окрепнув психически, мальчик сам, без всяких, даже косвенных вопросов с нашей стороны, показал с помощью кукол и ширмы страшные ленинаканские события. Механизм воздействия метафорических образов и вымышленных сюжетов до сих пор остается для нас во многом загадочным. Но мы чувствуем, что сильный терапевтический эффект достигается именно сочетанием нереальных (и часто даже в принципе невозможных в жизни данного конкретного ребенка) ситуаций, правильно заданной темы и фабулы и присутствия в качестве сюжетных героев вполне реальных людей — прежде всего самого ребенка и его близких. Атрибуты кукольного театра, на наш. взгляд, являются идеальными инструментами психокоррекции детских неврозов. Спрятавшись за ширму (за стенку, а ведь невротик часто как раз застенчив!) или закрывшись маской (то есть замаскировавшие ь), говоря от лица куклы и потому не страшась уличения, ребенок получает уникальную возможность целительной исповеди без малейшего психического ущерба для своей и без того хрупкой психики. Особо следует остановиться на используемом нами драматическом материале. Здесь в полной мере раскрываются возможности индивидуального лечения в условиях группы. Несмотря на утилитарно-лечебное назначение, и маленькие сценки-этюды, и театральные игры, и специальные пьесы пишутся нами, профессиональными драматургами с соблюдением всех законов данного жанра. Это, как нам представляется, тоже помогает достижению хороших результатов и тоже, кстати сказать, отличает наш метод от классической психодрамы. Варианты методики для детей младшего (от 4-х до 8-ми лет) и старшего (от 9-ти до 13-ти лет) возраста существенно разнятся. Работа предполагает два этапа. Занятия ведут два специалиста. Первый этап —лечебные этюды. Продолжительность — почти два месяца (восемь занятий по одному в неделю). Театральные сценки разыгрывают как руководители, так и дети вместе с родителями. Частично, в большей степени, это делается по заранее написанным нами сценариям, частично, в гораздо меньшей степени, является импровизацией на заданную тему. Каждое из восьми занятий проходит под знаком той или иной ведущей темы (злоба, обидчивость, страх, лень, застенчивость и т.д.). Кроме того, дети участвуют в специальной театрализованной игре, которая начинается на первом занятии, каждый раз обрывается на самом интересном месте и, наконец, на последнем занятии завершается, вызывая у детей яркие переживания в финале. На данном этапе наряду с психокоррекцией нередко происходит и уточнение диагноза. Таким образом, метод драматической психоэлевации одновременно можно рассматривать и как метод дифференциальной диагностики. Например, в таких случаях, как шизофрения, умственная отсталость, задержка развития, органическая травма и т.д. Нередко первого этапа оказывается вполне достаточно для «приведения в порядок», однако для закрепления достигнутых результатов, а также для более глубокого воздействия в особо сложных случаях мы считаем весьма желательным через некоторое время пройти второй этап. Второй этап — лечебный спектакль. Переходя к краткому его описанию, мы должны сказать, что базируемся на собственной рабочей классификации невротических типажей, в основе которой лежит сходство типологическое, а не сходство в невротической симптоматике. Так, например, дети, страдающие логоневрозом, могут быть отнесены к разным невротическим типажам, и, напротив, ребенок, страдающий энурезом, и ребенок с демонстративным поведением вполне могут относиться к одному и тому же невротическому типажу. Зная, как сильно художественный образ влияет на психику ребенка, мы облекли эти девять типажей в метафорическую, сказочную форму и сделали их героями своих лечебных пьес. Набирается группа в 7-12 человек (зависит от пьесы) разного возраста и соответственно из разных групп первого этапа. Те же два руководителя ведут репетиции, иногда приглашая в помощники профессионально/ч режиссера, и продолжая задавать на дом (под предлогом работы над ролью) индивидуальные лечебные этюды, давая детям уже больший простор для импровиза-ции. В репетициях участвуют в качестве «артистов» и некоторые родители. «Готовый» спектакль показывается родственникам и друзьям участников. Обычно мы устраиваем два-три представления с небольшими временными промежутками. Спектакль, который играется после всего-навсего десяти или двенадцати репетиций, конечно же, сильнейший стресс для детей-невротиков, но они по нашему замыслу должны его пережить. Важно, чтобы это переживание было вознаграждено «убедительной победой». Поэтому мы заранее готовим зрителей (их, кстати, не должно быть больше 30-40 человек) к правильной реакции: бурным аплодисментам сначала всем артистам, а потом каждому в отдельности, крикам «браво!», преподнесению цветов участникам... Доминирующая черта, выделенная нами на предыдущем, первом этапе доводится в персонаже пьесы до своего гротескного, карикатурного варианта. И вот мы наблюдаем удивительное, в каком-то смысле даже парадоксальное явление: если роль подобрана правильно, то ее «проживание» почему-то помогает ребенку окончательно справиться с патологической доминантой. А парадокс заключается в том, что именно усугубление, окарикатуривание природной невротической типажности ведет к освобождению от этой давлеющей типажности. К концу второго этапа (как правило, непосредственно после спектакля) мы видим, как сквозь типаж проступает элевированная доминирующая личность. И если сравнить природную типажность ребенка-невротика со стадией гусеницы, то участие в подготовке лечебного спектакля — это стадия куколки, окукливание. А в финале — будто кокон лопается и из него вылетает бабочка-личность. Окрепшая и окрыленная победой. Как мы это видим? А очень просто: лицо (проекция личности!) преображается. Наша работа в течение нескольких лет по методу драматической психоэлевации показала, что за короткий срок без психотропных препаратов и лечебного стационара можно активизировать, усилить личность неуравновешенного ребенка настолько, что он сам в состоянии будет справиться с патологическими «перекосами» характера. За пять лет мы апробировали метод более чем на 500 детях с самыми разными невротическими и прочими пограничными отклонениями психики. И, к нашему счастью, практически не было за все это время случая, — при посещении без регулярных пропусков и до конца цикла, — чтобы ребенок не сдвинулся с места. Наверное, тем, кто знаком с методом психодрамы, по этому краткому описанию нашего метода, стали понятны и некоторые другие отличия драматической психоэлевации от психодрамы. В классической психодраме во главу угла ставится импровизация, спонтанность. Мы же, особенно на первом этапе, да, в сущности, и на втором (ведь пьеса — это написанный нами, готовый текст) отводим импровизации весьма незначительное место и заботимся о том, чтобы при показе этюдов дети и их родители соблюдали заданные нами сюжетно-смысловые рамки. Ведущий психодрамы занимает позицию, по формулировке Якоба Морено, «незаметного наблюдателя». Наша же позиция по меньшей мере активная, чтобы не сказать главенствующая. В психодраме исключительно важен принцип «здесь и теперь». Мы не придаем ему такого значения и, напротив, огромное значение придаем домашней работе детей с родителями по индивидуальным занятиям. Только не подумайте, пожалуйста, что авторы — две суровые и грозные «училки», которые мало того, что мучают детей на занятиях, так еще и дома не дают им продыху. Наши занятия обычно проходят очень весело, дидактика (которую, между прочим, дети, вопреки устоявшемуся мнению, обожают) облечена в интересную сюжетную форму, театрализована, и примерно к третьему занятию даже те ребята, которые ни в чем не желали участвовать, с нетерпением ждут своего «выхода». Юмор — одно из самых необходимых лекарств для детей-невротиков, которые от природы часто бывают склонны к пессимизму, меланхолии. Однако нельзя забывать и о повышенной ранимости таких детей, поэтому к шуткам следует относиться очень серьезно, обдуманно, с большой осторожностью, все время заботясь о том, чтобы они каким-то боком не могли задеть, оскорбить. Наш на первый взгляд такой наивный кукольный театр с тряпичными куклами, простой ширмой и самодельными картонными масками — это сильнодействующее лекарство. Признаться, мы сами не ожидали, что оно окажется настолько сильным. Поэтому и обращаться с ним надо очень осторожно. Не стоит всерьез относиться к модным сейчас на Западе да и в среде наших специалистов утверждениям насчет «волшебной силы искусства»: дескать, оно само по себе уже психотерапевтично, творческое самовыражение исцеляет больную душу и т.п. Ну, а когда речь заходит о куклотерапии, любят повторят короткую формулу «куклы лечат», при этом ссылаются на особую магию куклы и возлагают неоправданно большие надежды, в сущности, на инструмент. Мы работали с самыми разными куклами, ширмой поначалу служило пальто, наброшенное на спинки поставленных рядом двух стульев, помещение тоже было мало приспособленным для таких занятий — и все это не имело особого назначения. Лечат не куклы, а люди. Они же и «выписывают лекарство». И исход лечения зависит не от антуража, а от желания и умения этих людей решит» главную задачу: встретиться со сложным душевным миром ребенка и не упрощая этот мир, сделать его более гармоничным. |
|
| Ирина Медведева, Татьяна Шишова | |
Поделиться:
